Наверное, нет в нашей жизни ничего, что было бы более мифологизировано, пропитано суевериями, чем смерть человека и обряд его погребения.



Православное восприятие смерти и погребения тела усопшего кардинально противоположно тому восприятию, которое бытует, к сожалению, в нашей постсоветской стране среди вчерашних атеистов, в одночасье ставших "православными", т.е. прибегающими к Церкви в экстремальных случаях рождения (крещения), болезни и смерти человека. Эти "набеги" на Церковь столь массовы, что породили свою "похоронную" традицию, которая сейчас широко распространена в народном сознании.

С православной точки зрения, смерть человека (верующего, церковного, разумеется) есть "успение", засыпание, отсюда и "усопший", уснувший. Смерть есть переход в мир иной, рождение в вечность. Наш усопший дорог нам (ведь он не исчез, не уничтожился, он уснул телом, а душой отправился в дальнюю дорогу, на встречу с Богом), ему очень нужны наши молитвы, церковные заупокойные службы, милостыни, добрые дела, творимые в его память.

Тело человека в православной традиции понимается как храм души ("разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас?" (1 Кор.3,16)). Благоговейное отношение к телу покойника напрямую связано с главным догматом христианства – догмата о Воскресении. Мы веруем не в то, что воскреснут наши души (мы знаем, что душа человеческая бессмертна), мы веруем, что при Втором Пришествии Спасителя наши тела воскреснут (где и в каком бы состоянии они не находились) и соединятся с нашими душами, и будем мы вновь целостными.

Поэтому и принято в Церкви тщательно подготавливать тело к погребению: обмывать, одевать в чистое, покрывать белым саваном, и хоронить в землю как в постель, где тело спит, ожидая гласа архангельской трубы. Тем самым, заботясь о достойном погребении человека, мы выражаем свою веру в воскресенье. Поэтому и священник надевает на отпевание белые ризы, показывая веру Церкви в этот догмат.

Вне Церкви отношение к смерти совершенно иное. Смерть человека есть катастрофа, стихийное бедствие. Приходилось такое слышать: "У нас дедушка умер скоропостижно, неожиданно! Ему 80 лет было...". Несмотря на обращение к Церкви за отпеванием, реально родственники умершего не верят в то, что он "усопший", "покойник" (т.е. тот, кто "в покое", "на отдыхе у Бога"). Покойник для них – это труп, мертвец. Представления о душе – самые размытые. Про душу говорят, но больше потому, что "так принято", на самом деле никто в посмертное существование души не верит.

А раз нет веры в вечность и в воскресенье, то есть панический страх перед смертью и всем, что с ней связано. Смерть для неверующих людей – это костлявая старуха с косой, пришедшая за своей добычей, и при этом не упускающая случая попугать живых своим хриплым смехом и огнём пустых глазниц. Что остаётся живым? Поскорее швырнуть ей в пасть её жертву и откупиться чем-нибудь ("чем положено"), только бы не думать о её злобном оскале.

Где нет веры в Воскресшего Бога, там есть стремление вытеснить смерть (точнее, мысли о ней) на периферию сознания. Страх смерти в обществе находит своё отражение во всей культуре: в литературе, искусстве, кино и проч. Заметьте, что в обществе, где боятся смерти, очень любят юмористические передачи, комедийные, приключенческие фильмы. В литературе ценятся "жизнеутверждающие" жанры: романы о любви, о сексе, детективы. Зато вытесняются из культуры все мотивы, заставляющие задумываться о смысле жизни и смерти. Попробуйте предложить кому-нибудь почитать Достоевского – лакмусовая бумажка, по которой можно проверить, относится ли человек серьёзно к проблеме жизни и смерти, или старается спрятаться от неё ("да ну вашего Достоевского, тоска смертная!").

Когда же смерть всё-таки приходит, и в доме появляется покойник, то родственники начинают искать пути, как "правильно" проводить его в последний путь. Соседняя бабушка (которая "всё" знает и в церковь триста лет как ходит) объясняет, "как" и "в какой последовательности" надо действовать. Вот некоторые "бабушкины" советы...