Жизнь, наполненная одними оптимистичными перспективами, всегда слегка скучна. Как скучны, например, были советские газеты, в которых каждый заголовок кричал от радости: "Передовики завода имени Хлопина перевыполнили план по производству сернистого углеводорода", "Мальчик-пионер спас октябренка", "Четыре тонны муки передали хлеборобы и мукомолы Зауралья дурдому номер 34"... И сейчас жизнь опять стала скучна. Наполненная конструктивными переменами, разумными решениями, оптимизмом, коммьютизмом, ЗОЖем, ЗОШем, преувеличенно яркими красками, чересчур глянцевыми переживаниями, пустыми знаками благополучия, жизнь такова, что о ней нечего и рассказать, кроме: "Все в норме, все в форме".

Глупые страдания и драмы, не стоящие выеденного яйца, идиотские поступки, страсти на пустом месте и бури в стакане воды не нужны ни за чем, кроме того, что они очень освежают жизнь. Они придают ей вкус, запах, тактильные ощущения. Как бы мы ни пытались от них избавиться, отгородиться от них всевозможными ЗОШ, они никуда не денутся. Каким бы разумным, здравым, положительно настроенным ни был человек, когда любовь по-настоящему ударит под дых, он все равно побежит, стеная, на край света...

Для того чтобы отношения были живыми, увлекательными, волнующими, в них все равно должно быть что-то нездоровое, что-то, что тянет, болит, мучает и постоянно напоминает о себе.

Просто это сейчас так модно -скрывать свою ревность, тоску, мечты о несбыточном счастье. Скрывать то, как вы ругаетесь вдрызг, как вы боитесь одиночества, как вы на самом деле слабы и беспомощны, как хрупко и трепетно счастье... Модно делать вид, что вы такие из себя здоровенькие, кругленькие, конструк-тивненькие человечки, у которых все в норме, все в форме, все чики-пуки.

Потому что ни люди, ни отношения, по большому счету, не меняются. Иначе мы бы уже давно ходили в серебристых комбинезонах, поклонялись Великой Компьютере и ели протоплазму из тюбиков. Кира недоумевает: - Вера, ты что, отрицаешь здоровые отношения? Ты не хочешь здоровых отношений?

А я вообще хочу быть древней старушкой, которая сидит в кресле-качал-ке на даче в солнечный сентябрьский день в белом воротнике, окруженная внуками и правнуками, читает роман, изредка довольно вздыхает: "Эх, молодежь, молодежь... Все-то вам неймется..." и смотрит на свои поздние астры, над которыми жужжит последний перед заморозками шмель.