Добрый день, дорогой сын!

Из твоего письма видно, что мои поучения стали как будто искрой для горячего костра дискуссии, разгоревшейся у вас в общежитии. Ну что же, это неплохо. Хорошо, когда молодым людям все это не безразлично.

Ты пишешь, что кое-кто из твоих товарищей не верит в дружбу, просто дружбу юноши и девушки: раз уж юноша и девушка — должна быть обязательно любовь. Скажу, что думаю, по поводу этого. Но все-таки прошу тебя: пусть мои письма будут только для тебя...

Дружба—это школа воспитания человеческих чувств. Дружба нужна нам не для того, чтобы чем-то заполнить время, а для того, чтобы утверждать в человеке и прежде всего в самом себе добро. Я считаю одним из самых главных правил морального воспитания то, чтобы в годы отрочества и ранней юности каждый человек пережил глубокое чувство восхищения духовным благородством хорошего человека, влюбился в него. От этого, по существу, зависит вера в человека, в красоту человечности. Если этого нет — душа человека пуста, малейшие неурядицы жизни могут вызывать у него мелочное брюзжание, неверие в свои силы. Пустота души, то, что в человеке нет веры ни во что, — самый страшный порок— я уже когда-то писал тебе об этом, повторяю еще раз. Пустая душа жадно впитывает плохое и трудно поддается влиянию хорошего, потому что пустота, духовная убогость уже сами по себе являются пороками. Тот, у кого пустая душа, не может быть настоящим другом, он не чувствует человечности в дружбе.

Жизнь убедила меня, что если в годы отрочества и ранней юности человека воодушевляет нравственный идеал, если человек понимает, что такое правильный человек, то дружба духовно обогащает его, в дружбе он ищет не провождения времени, а поле для самоутверждения, для самопознания и самовоспитания.

Особенно необходима эта благородная духовная потребность — потребность в человеке — для формирования мужчин. Чтобы стать настоящим мужчиной, ты в годы ранней юности должен раскрыть богатства своей души в дружбе. От этого зависит чистота твоего чувства любви, счастья твоей будущей семьи.

Любовь без дружбы мелка. Если юноша уважает в девушке прежде всего человека, если он любит в ней человека, то эта возвышенная благородная дружба сама по себе так же прекрасна, как и любовь. Не дружбу строить на половом влечении, а любовь может быть морально оправдана лишь тогда, когда полюбивших связывает крепкая дружба. Не любовь сама по себе вдохновляет нравственную чистоту, а, наоборот, благодаря высокой нравственной чистоте нравственному человеку доступны благородство и красота чувства любви. Люди, надеющиеся построить духовную общность на любви как на половом влечении, как раз и не дорожат любовью, потому что стремятся втиснуть весь мир духовной жизни в поцелуй и в ревность. Любовь без высокой духовной жизни — без стремления к единому идеалу, без дружбы во имя этого — может превратиться в чувственное наслаждение. Запиши себе в записную книжку слова В. Г. Белинского, прочитай их несколько раз наедине, вдумайся в них, проверь сам себя.

«Любовь — поэзия и солнце жизни. Но горе тому, кто в паше время здание счастья своего вздумает построить на одной только любви и в жизни сердца вознадеется найти полное удовлетворение всем своим стремлениям... Если бы вся цель нашей жизни состояла только в нашем личном счастье, а наше личное счастье заключалось бы только в одной любви, тогда жизнь была бы действительно мрачной пустыней, заваленной гробами и разбитыми сердцами, была бы адом, перед страшной существенностью которого побледнели бы поэтические образы земного ада, начертанные -гением сурового Данте».

Вдумайтесь в это: жизнь была бы адом, если бы счастье заключалось только в любви. Если уйти в личное счастье невозможно было во времена Белинского, то сделать это в наше время — равносильно обречь себя на одиночество и бездеятельность, сузить свой мир до субъективных чувств и переживаний. Если уже в свое время Белинский видел, что, «кроме внутреннего мира сердца», есть «великий мир жизни, тот великий мир, где мысль становится делом, а высокое чувствование — подвигом», то в наше время такой мир открылся не для отдельных борцов, а для всего народа. Половое влечение только тогда и стало приобретать характер нравственной связи между людьми, морального долга, когда, кроме внешней красоты, перед человеком открылось внутреннее богат ство человека — достоинство личности, се способность, творчество, общественная деятельность. Счастье, построенное на половом влечении, — это животная страсть, делающая человека слепым и безрассудным. Для того, чтобы любовь стала для человека подвигом, он должен достигнуть высокой ступени морального развития: прежде всего определить высокую цель своей жизни, воодушевиться мыслью о преодолении трудностей на пути к достижению цели. Когда борьба за достижение высокой цели становится подлинной страстью, то любовная, половая страсть теряет характер цели, любимый человек становится другом в этой борьбе, а не предметом, призванным вдохновлять. Именно то, что страсть любви перестает быть целью, облагораживает человека, возвышает его над чувственными страстями. Понимание истинного масштаба счастья личного и счастья общечеловеческого нисколько не унижает человека, не угнетает его, а, наоборот, возвышает, так как пробуждает у него стремление обогатить свою жизнь высокими духовными интересами.

Понимание соразмерности личных чувств и счастья человечества предотвращает от того, чтобы отдельные неурядицы, мелкие споры превращались в трагедию и отравляли жизнь. Сколько таких «трагедий», достойных сожаления, унижающих человеческое достоинство, можно наблюдать в жизни! Сколько «безвыходных положений» и «неразрешимых противоречий» создается в молодых семьях лишь потому, что люди делают из своей любви маленькую вселенную, в которой, понятно, на каждом шагу тупики, нет простора для широких, благородных движений души! Помни это, пусть будет тебе это заповедью будущей семейной жизни: там, где духовная жизнь молодых мужа и жены начинается и кончается любовью, по малейшему поводу разыгрывается честолюбие; оскорбленные супруги из-за пустяков неделями не говорят друг с другом, бередят свое сердце мелкими царапинами и умышленно посыпают их солью мелкого гнева. При этом все эти «трагедии» возводятся в проблему; люди стремятся найти какие-то расхождения во взглядах, несходство в характере и т. д. Такие люди, по существу, не готовы к духовно-психологическому общению, им не следовало бы вступать в брак до тех пор, пока они не определят масштабов своего личного счастья.

Самое важное и самое трудное для человека — всегда, во всех обстоятельствах оставаться человеком. Быть всегда человеком.

Желаю тебе крепкого здоровья и бодрого духа. Обнимаю и целую тебя.